Совсем недавно за ужином, мой друг Антон Катков сказал, что у него есть хорошие контакты с одним из издательств и они поинтересовались у него, какую бы полезную книгу им перевести с иностранного и издать на русском языке. Антон спросил об этом меня и среди прочих я предложил ему перевести книгу Маршала Розинберга “Ненасильственные коммуникации” (Nonviolent communication). Книга очень и очень достойная и сегодня по просьбе Антона, я публикую рецензию на это замечательное произведение.
Начнем с названия. Почему именно “ненасильственные коммуникации”? Насилие в мире бывает физическое, а бывает “пассивное”. С физическим все понятно, это когда кто-то применяет силу по отношению к другому лицу, а вот, что значит насилие “пассивное”? Давайте разберемся, потому что оно гораздо страшнее и коварнее насилия физического.
Пассивное насилие создает в его жертве злость, которая потом выражается в насилии физическом, но уже по направлению к другому лицу. Простой пример, если какой-нибудь большой боксер скажет что-то грубое хулигану, то тот вряд ли полезет в драку, но зато, через 5 минут запросто даст подзатыльника какому-нибудь проходящему мимо ни в чем не виноватому мальцу.
Другими словами пассивное насилие питает силами насилие физическое и, возможно, именно поэтому все попытки общества победить физическое насилие в мире до сих пор не увенчались успехом. Ведь мы не уничтожаем корень проблемы и сам очаг пожара, мы ничего не делаем с пассивным насилием.
Ненасильственные коммуникации – это не стратегия, которую можно применять сегодня и выбросить завтра, это скорее привитие себе постоянного позитивного отношения, вместо негативного, которое обычно доминирует нами. Это способ общаться, руководствуясь своим сердцем. Этот подход основан на языке и навыках общения, которые усиливают наше свойство оставаться людьми, даже в тяжелых условиях.
Модель ненасильственного общения состоит из четырех компонентов:
Сперва мы наблюдаем, что же на самом деле происходит в той или иной ситуации. Что говорят и делают другие люди, и их действия либо обогащают нашу жизнь, либо наоборот. Фокус состоит в том, чтобы выразить свои наблюдения, не привнося ни оценок, ни собственного мнения – нужно просто сказать, что люди делают, что нам или нравится или не нравится.
Следующим шагом мы обозначаем свои чувства, когда мы наблюдаем это действие: нам больно, страшно, весело, удивительно, раздражительно и тп?
Третьим шагом, мы говорим, какие наши собственные потребности соединены с чувствами, которые мы идентифицировали.
Например, мать может выразить все три составляющие своему сыну подростку, сказав: “Юра, когда я вижу два комочка грязных носков под журнальным столиком и еще три рядом с телевизором я чувствую раздражение потому, что у меня есть потребность в порядке в комнатах, которыми мы пользуемся совместно”.
Она тут же выскажет и четвертый компонент – очень специфичные запрос: “Ты можешь положить свои носки в свою комнату или в стиральную машину?” Этот четвертый компонент обозначает чего мы хотим от другого человека, что обогатит нашу жизнь или сделает ее более приятной.
Часть подхода ненасильственного общения состоит именно в том, чтобы выражать эти четыре компонента очень четко вербально или другими способами. Вторая часть подхода состоит в получении этих же четырех компонентов от других. Мы налаживаем контакт с другими людьми, пытаясь почувствовать, что они наблюдают, чувствуют, и каковы их потребности и потом мы обнаруживаем, что же улучшит жизнь собеседника, получая четвертую часть – их запрос.
Итак, весь процесс выглядит так:
Одна из форм общения, угрожающая нормальному – моралистические взгляды, которые предполагают неправильность и негодность людей, которые не действуют в гармонии с нашими собственными ценностями. Такие взгляды проявляются в выражениях: “Твоя проблема, что ты эгоист”, “Она ленивая”, “Они предвзяты”, “Это неуместно”, и им подобным. Обвинения, оскорбления, унижения, ярлыки, критика, сравнения и диагнозы – это все формы подобных (о)суждений.
Суфийский поэт Руми как-то написал: “Где-то далеко за идеями правильности и неправильности, есть поле. Встретимся там.”
Наше внимание в подобном случае сконцентрировано на классификации, анализе и определении уровня “неправильности” вместо того, чтобы пытаться понять в чем мы и наш собеседник нуждается и не получает. Таким образом получается, если мой коллега более озабочен деталями, чем я, он “придирчивый и занудный”, в то время как, если я больше озабочен деталями, он: “небрежный и неорганизованный”.
Анализ других – это, на самом деле, трагичное проявление наших собственных потребностей и ценностей. Трагичное потому, что выраженные таким образом мы усиливаем оборонительную позицию и сопротивление людей, которые нам не безразличны. А если они и будут вести себя согласно этим ценностям, то скорее всего, это будет сделано из чувства страха, вины или стыда потому, что они согласятся с нашим анализом их неправильности. А это всегда будет иметь тяжелые последствия.
Классификация, сравнения, выражение наших желаний в виде требований, мышление в виде “кто что заслуживает”, и осуждение других людей способствует распространению насилия. Когда мы комбинируем наши наблюдения с нашей оценкой, другие люди склонны слышать критику в свой адрес и сопротивляются сказанному.
И как сказал индийский философ Кришнамурти: “Наблюдение без произведения оценки – это высшая форма человеческого рассудка.”
Наш словарный запас в отношении слов, которыми можно назвать других людей, гораздо богаче, чем запас слов, которыми мы можем четко описать свое собственное эмоциональное состояние. На протяжении всех школьных лет нас тренируют “в правильном ходе мысли” – который, в свою очередь, задан теми, у кого статус и авторитет (учитель). И никто не тренирует нас, как правильно выражать свои собственные чувства.
Я приведу вам несколько примеров, где мы не отличаем чувства от мыслей или от того, как другие реагируют или ведут себя по отношению к нам:
К сожалению, все это не выражение чувств, несмотря на то, что все высказыванию начинаются с “я чувствую”.
При выражении чувств, помогает использовать слова, которые ссылаются на конкретные эмоции, а не на более неопределенные и общие.
“У меня хорошее чувство по этому поводу” – может значить все, что угодно: счастье, возбуждение, облегчение, и тд и тп. Использования слов хороший и плохой, мешает слушающему наладить контакт с вашими настоящими чувствами.
Действия или разговоры других по отношению к нам могут быть стимулом, но никак не причиной наших чувств. Когда кто-то выражает свой негатив в наш адрес у нас есть 4 варианта, как на это реагировать:
Вот тоже самое на примере, кто-то говорит в наш адрес “Ты самый эгоистичный человек, которого я когда либо встречала”. Наша реакция:
В общении, старайтесь соединять свои чувства со своими потребностями: “Я чувствую …, потому что мне нужно…”. Если четко выражать что вам нужно, у вас больше шансов это получить. К сожалению, этому тоже не учат в школе.
Когда вы формулируете свою просьбу, используйте позитивные формулировки. Не говорите чего делать не надо, лучше скажите, что делать. А то получится, как в этом примере: “Я попросила его не проводить так много времени на работе.” Две недели спустя он заявил, что записался на гольф турнир. В данном случае было бы гораздо лучше напрямую попросить мужа проводить хотя бы один вечер в неделю дома с детьми и женой.
В дополнение к использованию позитивных формулировок мы также хотим формулировать наши запросы в форме конкретных действий, которых мы ожидаем от других людей и избегать размытых, абстрактных и двусмысленных фраз. Если нам удается это сделать, мы открываем свои потребности и показываем чего же мы хотим на самом деле. Когда мы просто выражаем свои чувства, не факт, что собеседнику становится автоматически понятно, чего мы от них хотим. А зачастую мы и сами не знаем, чего мы от них хотим.
Наши просьбы принимаются как требования, если люди верят, что их обвинят, или что они будут наказаны, если они не согласятся выполнить вашу просьбу. И если кто-то слышит требование, остается всего 2 варианта: подчиниться или возмутиться, в любом случае, ни к чему хорошему это не приводит. Чтобы отличить запрос от требования, последите что делает говорящий, если запросу не подчинятся. Если следом прозвучит критика или осуждение, это было требование, а не запрос.
Вот примеры запросов, которые, скорее всего, ни к чему не приведут:
Дальше книга рассказывает о том, как правильно вести себя со своими страхами. Говорит, что страх на самом деле, это своего рода индикатор того, что какие-то из ваших потребностей не удовлетворяются. И чтобы выразить свой страх попробуйте в следующий раз сделать так:
Вы узнаете о том, что наказания ни к чему хорошему не ведут. Чтобы быстро понять неэффективность наказаний, попробуйте ответить себе на два вопроса:
Вы научитесь правильно высказывать свою признательность другим людям. Приведу вам примеры того, как это делать не надо:
Ну, а почему это неудачные способы выразить свою признательность, что же нужно делать, чтобы выразить ее правильно, а также обо многих других важных темах человеческого общения, читайте в самой книге “Nonviolent communication” и будем надеяться, что книга все-таки будет переведена на русский язык.
Максимальная продолжительность Спринта — один календарный месяц. При большем сроке планирования возможны изменения целей, увеличение сложности и рост рисков.Руководство по Скраму Когда Команда редко поставляет готовый Инкремент, то редко получает обратную связь от стейкхолдеров и клиентов. В результате:
Здорово, спасибо за ссылку, Антон!
Отличный пост, спасибо большое!
А книга помоему уже переведена, например тут её можно купить:
Язык жизни. Ненасильственное общение
Маршалл Розенберг
http://www.livelib.ru/book/1000320453